Путь к сердцу. Баал - Страница 52

– Потому что на меня напали.

– Кто? Кошки?

– Нет, – было видно, что Алеста от пояснений устала. Ей хотелось чем-то занять руки – перемыть посуду, окна, пол и подоконники, перемыть что угодно, лишь бы не сидеть и не разъяснять то, что разъяснять не хочется. – За Стеной живут мужчины. Только не те воспитанные, которых Община специально готовит и после впускает в предел Стены, а другие – «дикие». Они напали на меня.

Теперь Баал точно не знал, смеяться ему в голос или же попытаться сохранить серьезное выражение лица, – «Община специально готовит?» Интересно, готовит как? И что за мужчины получаются у женщин после подготовки? С промытыми мозгами?

И он бы, ей-богу, вывалил весь этот ворох вопросов на сидящую перед собой собеседницу, вот только сдержался. Не из-за тактичности, а просто потому что не привык кого-либо с жаром допрашивать. Его, насколько он помнил, давно не интересовала какая-либо тема, а тут надо же, почти захлебнулся от любопытства.

Ему вообще должно быть наплевать – кто перед ним сидит и почему. Какая, в самом деле, разница? Нет уж, раз начал, теперь бы «допонять».

– И что эти Дикие хотели с тобой сделать? Убить? Съесть?

– Нет.

Тишина.

– Догнать. И…

– И?…

– Изнасиловать.

– Чтобы ты зачала от них, а не от Деи?

– Да.

– И что тогда было бы?

– Я родила бы мальчика.

– А ты не хотела рожать мальчика?

Ее глаза сделались пластиковыми, как у плюшевой игрушки, и почти пустыми; Баал скривился от внезапно накрывшей его смеси презрения и отвращения:

– Или просто не хотела спать с мужчиной?

И, не дожидаясь ответа, поднялся со стула, вышел с кухни.

* * *

Ладно, раз уж он здесь, сделает что-нибудь полезное. Обыщет местность на предмет чужих следов, займется стайкой – давно хотел ее построить для хранения инструментов. Даже доски привез месяц назад, да так и оставил лежать под навесом.

Планшет мигал сообщением: «0 вызовов».

Странно, работы пока нет? Редкий день. Баал даже проверил связь – работает. Хмыкнул, какое-то время посидел на узкой кровати, затем поднялся и стал переодеваться. Нужно заглянуть к лохудре, спросить про чужаков – не видала ли? Затем прогуляться, присмотреться, «понюхать» воздух. Если «залетные» где-то рядом, он их почувствует.

В кобуру на поясе отправился заряженный пистолет – не столько нужен, сколько по привычке. Убить он мог и издалека (это при необходимости), а без необходимости пугать никого не стоит. По-хорошему, поймать бы да отвезти к Начальнику – пусть тот сам разбирается. Регносцирос может находиться на этой территории? Может. Значит, вопросов не последует, а про Алесту, авось, не спросит.

Подумал. И решил, что чужих «лучше убить». Или хотя бы нейтрализовать тихо, без вмешательства Дрейка: все-таки вопросы – вещь неудобная. Лучше бы им пока не встречаться.

Местность выглядела спокойной, без присутствия чужаков – колосились сорной травой луга, шумел ельник, пахло сыростью. Сезон дождей в этих краях длился недолго – все больше жара, – но сейчас стоял именно он; по небу, словно наблюдатели, плавали тяжелые тучи, в низинах стоял туман.

Баал шагал по узкой тропке, смотрел по сторонам и думал. По большей части о том, кого именно, как оказалось, он привел в дом – лесбиянку. Да-да, лесбиянку – женщину, взращенную Великой Общиной Фемид; женщину, предпочитающую родить от Богини, нежели от человека; женщину, не желающую иметь среди своих детей мальчика.

Тьфу.

Ему некстати вспомнилось лицо собственной матери: выражение отвращения на поджатых губах, презрительно сощуренные при взгляде на него глаза, едкие фразы:

«И почему я не родила девчонку? Даже если бы она была таким же отребьем, как ты, я радовалась бы больше».

Регносциросу хотелось сплюнуть прямо в высокую траву. Некоторым женщинам нельзя рожать – попросту нельзя. Ни зачинать, ни вынашивать, ни воспитывать, ибо, если в голове слишком много тараканов, то ребенок категорически противопоказан. Он, например, был бы крайне признателен собственной матери, если бы та никогда не встретила бы его отца-демона, а после не сломала бы жизнь единственному сыну полным отсутствием умения любить.

Вот и Алеста…

Наверное, хорошо, что она изначально не хочет пацаненка – правильно. Нечего еще одному чаду расти в неправильной семье, быть мелкой сошкой-зернышком в колесе диковинной Общины, жить с покалеченным умом, а после и сердцем.

Надо же какой странный мир – этот Танэо. А он еще корил себя, что не узнал о нем больше – и хорошо, что не узнал. Потому что, если бы прочухал раньше про Великое Общество Лесбиянок и про то, что «мальчиков» к вступлению в общество они специально готовят, ни за что бы не стал спасать незнакомку на Равнинах – оставил бы ее лежать на камнях и еще порадовался бы – одной станет меньше.

А теперь поздно. Теперь она в его доме, теперь он обещал, что через пару недель поможет, теперь дал слово, и только выполнять.

Лесбиянка.

Это слово кружило в мозгах, как зеленая надоедливая муха, и вызывало все новые приступы отвращения – Баал был ярым сторонником натуральных союзов.

А ведь красивая, если подумать: фигуристая, с ладным лицом, большими глазами, да и хозяйка хорошая. Не лесбиянка бы, так и подумал, может, чтобы взглянуть на нее попристальнее.

А так…

Во рту стоял прогорклый привкус сырников; теперь понятно, почему заносчивая – ведь он мужчина. Тем более, мужчина «дикий», неподготовленный, недостойный – что за судьба ему встречать на пути женщин без любви и сердца? А ведь с утра вела себя ласково: смотрела по-доброму, спрашивала заботливо, пыталась угодить. Зачем это – потому что спас?